"Мазур Олег Анатольевич Скипидарные ванны. Учение Залманова. Глава 1 Лекарства и лекарственная болезнь"
Вся правда от врачей
Снова и снова я повторяю слова одного из основателей натуральной гигиены, Р. Тролла, и хочу, чтобы они стали лозунгом: "...система лекарственной медицины ложна, неверна с философской точки зрения, абсурдна с научной, враждебна природе, противоречит здравому смыслу, катастрофична по результатам, она — проклятие для человеческого рода".
Эта цитата, возможно, шокирует непосвященного человека. Однако читайте дальше, уважаемые читатели, и судите сами.
По подсчетам специалистов, в XVII-XVIII веках за каждые 20 лет в мире появлялось в среднем одно новое эффективное лекарство. В конце XIX века появлялось три новых лекарства за два года. В конце XX столетия на нашей планете ежегодно создавалось уже 8-10 принципиально новых лекарственных средств. От начала своей многовековой истории до начала XX века медицина имела в своем арсенале всего около двухсот основных лекарственных средств. К 70-м годам ушедшего века их число увеличилось более чем в 20 раз, а в 80-х годах мировая фармацевтическая промышленность производила уже более 100 000 различных лекарственных препаратов. Некоторые специалисты приводят еще более устрашающие меня как врача-натуропата цифры, подчеркивающие неудержимый рост числа лекарственных веществ, потребляемых современным человечеством. Они пишут, что в 30-х годах XX века в мире применялось около 30 000 медикаментов, а к 70-м годам их насчитывалось свыше 200 000.
Статистические данные говорят, что современное человечество за один год принимает миллионы тонн различных лекарственных химиопрепаратов. В США, например, население принимает только аспирина 20-30 тонн в день, то есть более 10 000 000 кг в год.
По подсчетам фармакологов, около 95% всех существующих сейчас лекарственных средств появилось за последние 60 лет. Последние десятилетия характеризуются своеобразным фармацевтическим взрывом. Они принесли человечеству новые тысячи химиопрепаратов и их различных соединений, дополнительные миллионы тонн различных химических веществ, поэтому современного человека иногда иронически назы вают Homo medikamentosus — человек медикаментозный. Но "лекарственный взрыв", подняв ортодоксальную медицину на новую ступень, принес ей новые ложные проблемы. Одной из наиболее важных является проблема "врач — пациент — лекарство". Как уже говорилось, современное человечество каждый год потребляет миллионы тонн различных химиопрепаратов. Наряду с некоторой сомнительной пользой при лечении тех или иных заболеваний последние часто вызывают у людей новую патологию, а порой лишают их здоровья совсем. По данным отечественных и зарубежных авторов, только в амбулаторной практике отрицательные проявления лекарственной терапии имеют место у 40-50% больных людей, что в абсолютных цифрах исчисляется миллионами случаев в год. Налицо несостоятельность еще широко распространенного среди медиков-аллопатов и населения мнения о безопасности лекарственного лечения.
Параллельно с бурным развитием лекарственной промышленности, с ежегодным внедрением в медицинскую практику новых фармакологических средств все более явно вырисовывается очередной парадокс медицины: чем больше в мире производится лекарств и чем большей эффективностью они обладают, тем все более часто наблюдаются многообразные негативные последствия их применения.
Широкое использование в колоссальных масштабах самых различных лекарств, сывороток, белковых препаратов привело к весьма значительному изменению иммунологических реакций у людей на лекарственные, пищевые и другие вещества. Накоплены многочисленные факты эмбриотоксического, тератогенного, цитотоксического, мутагенного, канцерогенного и другого негативного действия медикаментов. Появились и продолжают возникать лекарственно-устойчивые штаммы микроорганизмов, активизировались их условно-патогенные виды. Кстати здесь будет вспомнить пророческие слова Ф. Энгельса: "Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит".
Талантливый алхимик Парацельс, живший в XVI веке, все лекарства называл ядами. Он говорил: "Все есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна только доза делает яд незаметным".
Во второй половине XIX столетия, по причине невысокой терапевтической эффективности и выраженного побочного отрицательного действия многих лекарств, в медицине наступил лекарственный нигилизм. Начиная с середины XX столетия проблема негативного действия лекарств вновь привлекла к себе внимание медиков, причем в значительно большей степени, чем когда-либо ранее.
Последние десятилетия прошедшего века характеризуются астрономическим количеством разного рода отрицательных последствий от использования лекарственных средств. Наряду с этим в отечественной и зарубежной печати публикуется лишь незначительная часть наблюдений случаев побочного действия лекарств, назначенных врачами. Количество же всякого рода побочных явлений, невыраженных и самых тяжких осложнений, развивающихся у тех больных, которые по своему недомыслию или по совету людей, далеких от медицины, принимают различные лекарства, и их самые вероятные и невероятные комбинации вообще никому не известны. Их практически никто, нигде, никогда достоверно не регистрирует и не анализирует.
В США с I960 по 1970 год в лечебные учреждения по поводу осложнений, вызванных приемом лекарственных препаратов, поступило около 15 миллионов человек. В те годы в Америке в результате неблагоприятных побочных действий медикаментов ежегодно умирали от 60 до 140 тысяч человек. Во время лечения в американских стационарах почти у 30% пациентов возникает как минимум одно медикаментозное осложнение, а одна из четырех смертей обусловлена приемом лекарственных средств. Схожую картину роста лекарственных осложнений можно наблюдать и в других странах. Например, в Великобритании до 1968 года отрицательные реакции при медикаментозном лечении наблюдались в среднем у 15% людей. В последующие годы негативные проявления лекарственной терапии выросли в этой стране до 45%.
Во Франции в период с 1953 по 1956 год частота летальных исходов только при введении пенициллина выросла в 12 раз. В США в конце 60-х годов при введении пенициллина ежегодно погибало около 300 человек. Насколько эта цифра увеличилась в наше время, можно только предполагать. По данным ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения), в конце 70-х годов среди причин госпитализации больных побочный эффект от приема лекарств составлял довольно внушительную цифру — до 5%.
Зарубежный специалист И. Илич привел интересные сведения о применении лекарств и их последствиях. Он констатировал всеобщее увлечение лекарственными препаратами и их часто необоснованное назначение больным и подчеркнул, что из 32 миллионов людей, побывавших в 1970 году в американских больницах, более 1,5 миллиона (!) было госпитализировано вследствие болезней от лекарств, назначенных им врачами. В то время в стационарах США от отравлений, вызванных лекарственными препаратами, умирало около 30 тысяч человек. С точки зрения И. Илича, болезни, порождаемые врачами, являются более серьезной причиной увеличения смертности, чем несчастные случаи на дорогах, "хотя хорошо известно, что автомобильный травматизм является "чумой нашего века"". И. Илич утверждал, что современная медицина не лечит, а лишь порождает новые болезни и что здоровье населения обеспечивает не лечебная, а профилактическая медицина. Я полностью с ним согласен, уточню только, что он имел в виду медицину лекарственную.
В нашей стране, я полагаю, злоупотреблений медикаментами и частота побочных лекарственных действий не меньше, чем в указанных странах. Просто у нас не принято предавать широкой огласке щекотливые медицинские проблемы. Массовые аллергические заболевания, широко распространенные во многих странах мира, являются красноречивым примером ятрогенных, то есть вызванных врачами-аллопатами, заболеваний химического происхождения. Специалисты отмечают, что большинство ятрогенных лекарственных осложнений возникает в первую очередь вследствие слабого знания механизма фармакологического действия лекарственных препаратов и недооценки противопоказаний к их применению.
Опасность лекарственной терапии, вызывающей ятрогенные заболевания, подчеркнул в своем программном докладе на IV Всероссийском съезде терапевтов в 1976 году действительный член АМН СССР профессор Е. М. Тареев. Он сказал:
"Велико действительно стремление врачей, а за ними и населения в целом, использовать технический прогресс и, в частности, медикаменты в любой затруднительной ситуации взамен натуральных факторов среды, работы, рефлекторных раздражений, покоя для повышения работоспособности — аптечные стимуляторы типа фенамина... фенацетин и другие анальгетики; для повышения настроения — диазепам, те же анальгетики, фенацетин, развязывающие беседу, знакомство и так далее; на ночь — снотворные, различные, часто в сочетаниях, чем дальше, тем в больших дозах, нередко обнаруживающие быстрое угасание своего фармакологического действия, но сохраняющие токсичность. Все это, часто суммируясь, обволакивает цивилизованного (сверхцивилизованного?) человека вязкой атмосферой лекарственного отравления, столь же ятро-, сколько аутогенного... Часто ли ставит здоровый, видимо здоровый или нетяжелый больной перед собой вопрос или наталкивается на такой вопрос в диалоге врач... знает ли он, что частое повторное применение любого постороннего чужеродного вещества, более сложного синтетического продукта, каковыми и являются обычно лекарства, в особенности продукты новейшей химической промышленности, вызывает в живом организме встречный процесс, направленный на энзимное разрушение, лишение лекарства фармакодинамического эффекта — высокой работоспособности, сна и т. д., который и манит к все дальнейшему его применению, но не осуществляется, оставляя человека "в проигрыше", с одним лишь отрицательным "остатком" лекарства".
Приведенные Тареевым примеры прискорбных ошибок врачей-аллопатов, данные ниже, встречаются в практике каждого аллопатического лечебного учреждения, каждой поликлиники, каждой больницы в нашей стране и в остальном мире.
"22-летняя студентка заболевает легким простудным заболеванием с незначительной артралгией (боли в суставах). Врач поликлиники по подозрению на ревматизм назначает аспирин с анальгином; крапивница в анамнезе остается неучтенной. В связи с ухудшением общего состояния, дальнейшим повышением температуры тела, усилением головных болей вызванный врач, теперь уже "скорой помощи", делает инъекцию анальгина, и на 4-й день после этого больная умирает. На секции (вскрытие) — тяжелый пышный некротизирующий васкулит (омертвение сосудов). 46-летний лесоруб стал своеобразной жертвой навязанного гиперинициативным врачом-аллопатом диагноза "дермато-миозит". Он за два года провел 18 месяцев в стационаре на почти беспрерывном лечении кортикостероидами (интересно, во что превратился за это время его организм?!! — Примеч. авт.). Таков же врач-оториноларинголог с надуманным диагнозом узелкового периартериита, ставший инвалидом — жертвой явно избыточной КС-терапии (Кортикостероидная (гормональная) терапия. Врачебное назначение более 5-6 лекарств одному пациенту). (Мои уважаемые читатели-немедики, вы видите, что и сами врачи иногда попадаются на слепом доверии к лекарствам. — Примеч. авт.) Аналогична судьба девушки-подростка с саркоидозом, которой провели большой курс медикаментозного лечения в туберкулезном санатории по месту жительства (хотя врачи и высказывали сомнение в туберкулезе), доведя больную до необратимого фиброза легких с большой дыхательной недостаточностью".
Другой большой специалист в области лекарственного лечения — 3. С. Баркаган отметил на том же IV Всероссийском съезде терапевтов, что по мере развития медицины, по мере увеличения мощи и разнообразия ее воздействия на людей вопрос лекарственной агрессии и лекарственной патологии будет становиться все более и более актуальным для медицинской практики. "Борьба с полипрагмазией, — сказал ученый, — больше декларируется, чем соблюдается, и больные часто получают одновременно множество всевозможных таблеток, порошков, микстур и так называемых "коктейлей", многие из которых, кстати говоря, более модны, чем действенно полезны. Предсказывать результаты взаимодействия в организме всех этих средств очень нетрудно. Однако теперь уже ясно, что они не только взаимно потенцируют или, наоборот, ослабляют друг друга, но зачастую формируют качественно новые картины болезней, новые виды лекарственной патологии и новые отдаленные последствия терапии. Эти последствия современной комплексной терапии пока недостаточно изучены, не систематизированы в специальных руководствах и мало известны врачам, что порождает грубые диагностические ошибки и терапевтические просчеты... больные с различными формами лекарственной патологии иногда направляются в клинику с ошибочным диагнозом острого лейкоза, лимфогранулематоза, септического эндокардита и других весьма тяжелых заболеваний..."
В 1982 году в Австрии состоялся конгресс оториноларингологов, на котором обсуждался вопрос о побочном влиянии на лорорганы лекарств, применяемых в общей медицинской практике. Доктор Фляйшер в своем докладе указал на многообразные проявления различных болезненных состояний лорорганов вследствие применения лекарств: аллергические воспаления и микозы (грибки) при длительных приемах антибиотиков большими дозами; повреждения внутреннего уха ототоксическими препаратами; набухание и отек слизистой оболочки носа и гортани под влиянием гипотензивных (снижающих артериальное давление) средств; снижение обоняния из-за приема лекарств, угнетающих аппетит; извращение вкуса вследствие приема противоэпилептических и противоревматических средств; изменение голоса, вызываемое препаратами, тормозящими овуляцию (контрацептивами). Число людей, у которых наблюдаются различные проявления побочного действия медикаментов, растет во всем мире.
Академик кардиолог Е. И. Чазов пишет о лекарственном лечении так:
"Мания всемогущества лекарственных средств, существование малоэффективных средств, отсутствие иногда четких представлений о механизме действия того или иного препарата приводят к полипрагмазии, остро ставит вопрос о побочных реакциях, которые встречаются в 7-10% случаев, о лекарственной болезни. Вот почему, прежде всего, встает вопрос о более строгой и объективной оценке действия новых препаратов".
А вот профессиональное мнение широко известного у нас в России и за рубежом академика Ю. М. Лопухина:
"При неразумном пользовании или чрезмерном увеличении доз лекарства также могут попасть в разряд ксенобиотиков. Одни повреждают мембрану клеток. Другие становятся причиной аутоиммунных и аллергических расстройств. Третьи могут привести к перерождению клетки в раковую... Приходится с сожалением заметить, что почти нет таких лекарств, которые не оставляли бы в организме человека свои следы. И никому не уйти безнаказанным от их последствий. Случается даже, что лекарство становится источником новых и необычных заболеваний, ведь с каждым годом все больше препаратов, способных походя нарушать психику, подрывать иммунитет, менять гормональное состояние организма. Лекарственная болезнь — печальное следствие фармакологического взрыва. И повальное страдание аллергией как одно из ее проявлений..."
Своими мыслями о лекарственной терапии поделился в своей книге "О счастье и несчастьях" (1983) корифей отечественной медицины, профессор, кардиохирург и писатель Н. Амосов. Глубокие раздумья и всесторонний анализ случаев послеоперационных осложнений при хирургическом лечении пороков сердца привели его к выводу о том, что одной из причин таких осложнений нередко является перелечивание пациентов.
"Мы перелечиваем больных, — пишет Н. Амосов. Разумеется, это не было откровением. Давно уже хотел поломать традиции, но все не решался. "Нужно регулировать как можно больше параметров — тогда будет хорошо". По этому пути движется медицина. Для каждого органа, каждой функции создают все новую химию, призванную усиливать или ослаблять, честно ищут, проверяют на крысах, кроликах, собаках. К сожалению, как только подходят к дозировке — так конфуз. Примитивная схема, осторожные цифры, для всех почти одинаковые. Врачи мыслят качествами: "больше — меньше", "лучше — хуже". Больше нормы показатель — ослабить, меньше — усилить. Самодовольная медицина уверена, что может управлять человеком лучше, чем он сам своими регуляторами. Моя кибернетическая половина не может этого перенести. В организме все связано тысячами связей, и по ним действуют не только качества, но обязательно и количества. И без этого нет регулирования, а есть слепое дергание, стегание или оглушение организма. Собственным регуляторам человека, да еще больного, очень трудно при таких воздействиях делать свое дело — управлять функциями. Возможности его ограничены, и если мы упорствуем, наступает полный разлад. Может быть, именно от этого ухудшается состояние наших больных, которые сначала просыпаются, а потом "загрузают", как выражаются наши реаниматоры. ...Глубина дыхания регулируется по анализам. Мы, дескать, знаем лучше, чем сам организм, сколько ему надо углекислоты и кислорода. А у каждого человека, между прочим, свои индивидуальные нормы. И анализы наши не идеально точны, и делаем мы их раз в шесть — восемь часов. Свое дыхание у человека совсем не регулярно, периодически мы вдыхаем глубже, расправляем слипшиеся альвеолы. Теоретически так же нужно действовать аппаратом. Но кто за этим следит? Вот он и дышит — машина машиной. Неправильное дыхание ведет к нарушениям сердечной деятельности, тонуса сосудов, кишечника. Вторичное нарушение каждого органа мы начинаем опять же лечить: новые порции лекарств — усиливающих, ослабляющих. Все они имеют еще побочные действия. В результате разлад. Так мне представляется перелечивание.
...Если говорить проще, то наше искусственное регулирование пока неизмеримо грубее естественного... Поверхностные знания врача как раз сдвигают его поведение в сторону перелечивания. Это касается не только наших острых больных, но и хронических. Тезис, к которому я пришел, прост: поменьше лечить".
Я снимаю шляпу перед мудростью, профессионализмом и честностью профессора Амосова. "Поменьше лекарств — только совершенно необходимые", "Лечить надо тогда, когда нельзя не лечить", — советовал своим коллегам и многочисленным ученикам ученый; талантливый врач и большой педагог академик Б. Е. Вотчал.
Доктор медицинских наук Л. Л. Хунданов писал в советские времена:
"В наши дни человек больной или мнимо больной (а таких, к сожалению, тоже еще немало) тратит иногда массу сил и времени на добывание дефицитных лекарств. К доступному же, простому, что содержится в природе, отношение бывает недоверчивое, неуважительное. Конечно, современная фармакология принесла человечеству неоценимую пользу, с этим никто не станет спорить. Но следует ли чрезмерно увлекаться химиопрепаратами? Вопрос этот не праздный, ибо еще недавно теневые стороны химиотерапии казались нам легким облачком на лазурном небе, а сейчас они превратились в грозовую тучу... Уничтожать вредные живые организмы имеющимися химиопрепаратами — это все равно что пропалывать грядки косой: вредное погибает, но страдает и весь организм. По-видимому, лечащие врачи не всегда принимают во внимание, что важнейшим моментом в исцелении больного является собственная сопротивляемость организма".
"Многие средства современной фармакотерапии, — говорил доктор Б. М. Хромов, — нередко ведут к возникновению и развитию самых разнообразных болезней от лечения в виде обострения и распространения различных инфекций, поражений кожи и слизистых оболочек, органов дыхательной, сердечной, пищеварительной, мочеполовой, нервной систем, крови и кроветворных органов и даже злокачественных опухолей... Мы не говорим уже о возможных отдаленных неблагоприятных биологических эффектах, о чем красноречиво свидетельствуют данные фармакогенетики".
Доктор А. Г. Шантуров, отечественный специалист по лекарственной патологии, писал: "Искусство врачевания состоит в умении добиваться максимума эффекта при назначении минимума лекарств, выбрать этот минимум из множества имеющихся препаратов, сочетать лекарственные средства с психотерапией, дието-физиокурортотерапией и другими методами лечения". Профессор И. А. Шамов предостерегал: "Авторитет врача-фармакомана нередко дорого обходится больному человеку. Привыкание ко многим препаратам с развитием зависимости от них, когда больной уже не может жить без постоянного приема таблеток; токсические поражения печени, язвенные поражения желудка и кишечника, осложнения со стороны глаз, различные аллергические проявления и многое другое зачастую следуют за необдуманной полипрагмазией". Академик, профессор 3. И. Янушкевичус предупреждал своих коллег-врачей о негативных последствиях лекарственного лечения. В частности, он говорил о том, что медики являются свидетелями парадоксальной ситуации, когда хирургия становится все безопаснее, а терапия — за счет развития в основном фармакотерапии — все опаснее... что современные высокоэффективные лекарства способны вызывать и весьма серьезные отрицательные действия. Привожу высказывание академика 3. И. Янушкевичуса дословно:
"Классическое лечение сердечными гликозидами проводится на грани токсического эффекта. Глюкокортикоиды (Гормоны коры надпочечников) способны оказать чуть ли не чудодейственный морбостатический эффект, приостанавливая развитие многих гиперергических процессов.
Наряду с этим они способны вызвать опасные для жизни больного побочные эффекты — изъязвление слизистой оболочки пищеварительного тракта с последующим массивным кровоизлиянием, обострение и распространение эндогенных инфекций, равно как и беззащитность организма по отношению к экзогенным инфекциям, а при длительном применении — ятрогенный синдром Иценко — Кушинга, спонтанные переломы позвоночника и других костей, ятрогенный аддисонизм.
В трансплантологической практике длительное применение глюкокортикоидов с иммунодепрессантами (например, азатиоприн, циклофосфамид) повышает риск заболевания злокачественными опухолями примерно в 100 раз... Стероидные противозачаточные средства, которые в настоящее время применяют миллионы женщин, увеличивают биосинтез факторов свертываемости крови в печени. Вследствие этого, например, в Англии частота эмболии легочной артерии среди женщин увеличилась примерно в 7 раз, а число умерших вследствие осложнений от приема этих средств из расчета на 1 млн населения превысило число жертв дорожных происшествий. ...Широко применяемые анальгетики также способны вызвать ряд небезопасных побочных явлений..."
Приведу мнение одного из ведущих, старейших и авторитетных ученых-терапевтов нашей страны, академика, профессора Е. М. Тареева:
"Если жизнь сотен пассажиров летящего лайнера не доверяют посредственному пилоту, то катастрофы в жизни больных, предоставленных врачу без достаточных знаний и умения, имеющего теперь на вооружении смертоносные лекарства и легко воспламеняющийся субстрат — сенсибилизированное (Чувствительное к лекарствам) население, более реальны, хотя и проходят обычно без шума... Большинству людей кажется, что таблетки — это снайперская пуля, без промаха поражающая мишень. На самом деле она больше похожа на осколочный снаряд, бьющий "по площади". По данным экспертов ВОЗ, в некоторых крупных зарубежных клиниках, где врачи проводят особенно интенсивное лекарственное лечение, назначая одному пациенту в среднем 14 (!!!) препаратов одновременно, побочные эффекты отмечаются в 18-30% случаев, причем каждый четвертый побочный эффект является следствием фармакологической несовместимости. В этих клиниках побочное действие фармакологических препаратов оказывается причиной смертности более чем в 4% случаев".
Надеюсь, что в России доктора-аллопаты еще не дошли до такого фармакологического маразма.
Че-тыр-над-цать препаратов на одного пациента!!! До этого фармрекорда я считал одновременное назначение шести и более лекарств нонсенсом, мягко говоря. Как тут не вспомнить слова мудрого доктора Залманова "о пути шизофренического разрушения" здоровья общества, по которому продолжает идти современная калечащая ортодоксальная медицина. Видимо, гиперактивная реклама фармацевтических компаний напрочь выбила из ее головы извечную врачебную заповедь primum ne noseas — "прежде всего — не вреди". Четыре процента случаев смертности и тридцать процентов случаев побочных эффектов — вред, безусловно, неоспоримый. Теперь я стал понимать, почему в западных странах среди пациентов так много желающих выбить судебным путем из "бедных" аллопатов крупные суммы компенсаций за ущерб, причиненный здоровью. Вся беда в том, говорил доктор 3. И. Янушкевичус, что практические врачи все еще действуют согласно описанному академиком Б. Е. Вотчалом рефлексу "симптом — лекарство" и недостаточно руководствуются основными закономерностями лекарственной терапии. Добавлю, что практическим аллопатам "преобразовать примитивные отрывочные сведения из "фармацевтических джунглей" в цельную и последовательную систему", как он говорил, как раз и не дают эти самые информационные "джунгли", состоящие из многих тысяч старых и новых лекарств.
Современная ортодоксальная медицина, как и во времена Залманова, с избытком увлекается парентеральным (инъекционным) введением лекарственных веществ в организм больного человека. Особенно это касается витаминных препаратов. Наш организм получает витамины естественным путем из пищевых продуктов через пищеварительный тракт. При их введении через иглу шприца они минуют на своем пути печень — крупнейшее скопление ферментных систем, где они должны подвергнуться биохимической трансформации, чтобы стать биологически активными. Поэтому добрая их часть без пользы для здоровья "доплывает" с кровью до почек и выделяется с мочой. Есть также точка зрения, что добрая часть витаминов, поступивших в наше тело парентеральным путем, расщепляется родными ферментами еще на месте инъекции, так и не успев добраться до ближайшего крупного кровеносного сосуда, чтобы идти по организму дальше.
Как мы видим, в аллопатии распространение болезней от лечения вошло в явное противоречие с основной сущностью и назначением медицины — освобождением человеческого рода от болезней. Между тем, in herbis et verbis vis magna latet — "в травах и словах великая сила таится", как утверждали врачи древности.
Давайте теперь, уважаемые читатели, рассмотрим, какие побочные реакции и осложнения от лекарств встречаются в практике врачей-аллопатов. Начнем в алфавитном порядке, попутно указывая лекарства, вызывающие эти осложнения.
Агранулоцитоз и апластическая анемия — сульфаниламиды, цитостатики, тиоурацилы, пирамидон, фенилбутазон, хлорамфеникол.
Анафилактический шок — пенициллин, стрептомицин и другие антибиотики, вакцины, сыворотки и масса других лекарственных веществ.
Бронхиальная астма — бета-блокаторы.
Вирилизация (омужествление у женщин) — гормоны-андрогены.
Гемолитическая анемия — фенацетин, сульфаниламиды, нитрофураны, метилдофа.
Геморрагический васкулит — антибиотики, бутадион, хинин.
Геморрагический диатез — антикоагулянты, фибринолизин.
Гепатит — цитостатики, гормоны-эстрогены, анаболические стероиды, ПАСК, ГИНК, аспирин, барбитураты, анестетики (галотан).
Гипермастия (увеличение молочных желез), галакторея (выделение молока из молочных желез у небеременных женщин) — резерпин, наперстянка, спиронолактоны.
Гломерулонефрит (воспаление почечных клубочков-фильтров) — антибиотики, сульфаниламиды, вакцины.
Дерматит (воспаление кожи) — пенициллин, акрихин, сульфаниламиды, местные анестетики, препараты ртути и солей золота, барбитураты.
Интерстициальный легочный фиброз — нитрофураны.
Колит (воспаление толстого кишечника) — антибиотики широкого спектра действия, сульфаниламиды.
Крапивница — пенициллин, салицилаты, сыворотки.
Лейкоз — радий, 32 Р, циклофосфамид и другие лекарства-ксенобиотики .
Литогенез (образование камней в организме) — фенацетин, препараты солей кальция, витамин Д.
Нефротический синдром (поражение почек) — пеницилламин, неомицин, толбутамид, цефаллоридин, амфотерицин, полимиксин и многие другие фармпрепараты.
Остеопороз и асептический костный некроз — гормоны-кортикостероиды, гепарин.
Панкреатит — гормоны-стероиды, диуретики, иммунодепрессанты, индометацин.
Подагра — диуретики (мочегонные фармпрепараты).
Рак печени, кожи, мягких тканей; саркома, лимфома — иммунодепрессанты (препараты, подавляющие иммунитет), гормоны-стероиды, антилимфоцитарная сыворотка и другие лекарственные препараты-ксенобиотики.
Сахарный диабет — тиазиды, гормоны-стероиды.
Системная красная волчанка, люпоидный синдром, синдром сывороточной болезни, узелковый периартериит — сыворотки, вакцины, антибиотики, сульфаниламиды, гидролизин, прокаинамид.
Тератогенный эффект (возникновение уродств у плода во время беременности) — цитостатики, анальгетики, антибиотики, сульфаниламиды, хинин.
Тромбоцитопеническая пурпура — сульфаниламиды, цитостатики, хинидин, препараты наперстянки, ПАСК.
Тубулопатии (поражение почечных канальцев) — сульфаниламиды, амфотерицин В.
Феминизация (появление женских половых признаков у мужчин) — гормоны-эстрогены.
Цирроз печени билиарный, холестаз (застой желчи в желчных протоках) — гормоны-стероиды.
Язва желудка и кишечника — гормоны-кортикостероиды, аспирин, индометацин, бутадион, резерпин, цитостатики, тиазиды, антикоагулянты, хлорид калия.
Приведенный список далеко не полный. Если его продолжать, не хватит места в этой книге.
Клиническая картина лекарственной болезни делается еще более сложной и запутанной, если она развивается у пациентов, которые одновременно принимают несколько лекарств, особенно если те имеют различное химическое строение и фармакологическое действие. Многие аллопаты наивно полагают, что чем больше они назначают пациенту лекарств, тем эффективнее будет лечение. Такой ошибочный подход носит название полипрагмазия — одновременное назначение множества фармакологических препаратов. Полипрагмазия — своего рода профессиональная болезнь аллопатической медицины нашего времени. Болезнь эта даже свое название получила — фармакомания. Одновременно это и беда для многих больных людей, которые так же свято верят в лекарства и считают, что чем их больше, тем лучше, хотя давно уже доказано, что много — это еще не значит хорошо.
Целиком и полностью присоединяюсь к известному детскому хирургу профессору С. Я. Долецкому, написавшему в своей книге "Мысли в пути":
"Вероятно, правильнее всего исходить из предпосылки, что всякое и любое лекарство — вредно, а порой и опасно для пациента. Поэтому прибегать к нему необходимо только тогда, когда исчерпаны методы безлекарственной терапии. Понятно, что в острых случаях, если организм не справляется с катастрофической ситуацией и важно заместить утраченные функции, приходится идти на введение заведомых ядов, антибиотиков или гормонов. Но при этом целый ряд естественных факторов терапии должен быть изучен и внедрен как можно глубже.
К этому страстно призывал еще в 50-х годах доктор Залманов в своей книге "Тайная мудрость человеческого организма": "...человек не научился справляться (и не сможет никогда научиться) с обилием разнообразных, действующих в противоположных направлениях лекарств. А потому — осторожнее с медикаментами, даже если они "разные и хорошие""!"
В 1986 году в "Медицинской газете" С. Я. Долецкий подтвердил свое убежденное мнение в отношении лекарственного лечения детей: "Любое лекарство нарушает взаимодействие человека вообще и ребенка в частности с окружающей средой. Ведь оно "бьет" в первую очередь по тем системам организма, которые могут и должны саморегулироваться. Я принципиальный противник "лекарственной атаки". Спасителен, на мой взгляд, тот минимум медикаментов, который дает максимальный эффект. Сильные лекарства оправданы лишь тогда, когда обойтись без них невозможно".
В России в амбулаторных условиях только 10-20% пациентов принимают лекарства именно так, как им назначают врачи. Порой лечащие врачи даже не подозревают, что многие пациенты с иронией рассказывают своим родным и знакомым о горстях фармпрепаратов, которые они должны есть, но принимают лишь те из них, которые сами считают нужными, а остальные откладывают про запас. Доктор А. Г. Шантуров, известный российский специалист в области лекарственной патологии, однажды получил письмо от одного хорошо знакомого пациента со словами: "Когда мое сердце 16 лет пичкали сотнями разных лекарств, я испытал на себе и твердо знаю, что многие из них вредны мне, и я безжалостно выбрасывал их в помойное ведро!" Дело происходило, конечно, в советский период, когда это "добро" стоило не так дорого, как сейчас, или доставалось вообще даром.
Великий отечественный клиницист XX столетия академик Б. Е. Вотчал свое отношение к полипрагмазии выразил так: "Современная фармакомания у больных и врачей приводит к назначению большого количества лекарств. Сорокалетний опыт занятия клинической фармакологией заставил меня прийти к выводу, что лекарств надо назначать как можно меньше, и только необходимые лекарства".
Лекарственные "страшилки"
А теперь, мои уважаемые читатели, представляю вам лекарственные "страшилки", выписанные мною из профессиональной медицинской литературы.
Первый "ужастик" от доктора А. Г. Шантурова.
Таня П., 9 лет, в октябре 1975 г. после перенесенной ангины находилась на стационарном лечении по поводу ревматизма, ревмокардита, полиартрита. Весной 1976 г. ей была проведена бициллино-профилактика. В течение года состояние девочки оставалось удовлетворительным. Осенью 1976 г. после повторной ангины наступило обострение болезни, повысилась температура, появилась отечность голеностопных суставов. После непродолжительного стационарного лечения больная в течение пяти месяцев находилась в детском санатории, где непрерывно получала в среднем 10 медикаментозных препаратов ежедневно, включая антибиотики (пенициллин, эритромицин), которые вызывали гиперергическую реакцию , иммунодепрессанты (делагил) и преднизолон в соответствующих дозах. Ввиду неэффективности лечения и наступившего ухудшения девочка переведена в другое лечебное учреждение, где ей одновременно назначили два цитостатика (азатиоприн, метиндол), преднизолон в сочетании с антибиотиком гентамицином (при наличии аллергической сыпи и иммунодефицитного синдрома гаммаглобулиновая фракция белка составляла 15%).
На фоне проводимой терапии состояние больной еще более ухудшилось. В конце марта 1977 г. была переведена в детское отделение областной клинической больницы. В этот период у девочки появились признаки тромбогеморрагического синдрома: носовые кровотечения, геморрагии на теле, кровянистые корки на губах, кровоточивость, кандидоз, яркость слизистой оболочки полости рта, кровотечения из мест инъекций. Тем не менее вновь был назначен пенициллин по 1 ООО ООО ЕД внутримышечно 4 раза в сутки, к которому у больной была повышенная чувствительность. В течение четырех дней производилась трансфузия (переливание) крови. В начале апреля у девочки появились признаки внутрисосудистого гемолиза и типичные проявления гемолитического криза, многократная рвота, желтушность кожных покровов и видимых слизистых оболочек, темная моча, билирубинемия, что явилось последней стрессовой реакцией для организма, усилившей микроциркуляторные нарушения, микротромбоз, гемолитическую анемию, и привело к истощению костного мозга и органов лимфоидной системы, что нашло свое отражение на аутопсии (вскрытие трупа)...
Компетентная медицинская комиссия, назначенная для анализа данного печального случая, в числе многих сделала такой вывод: имела место чрезмерная перегрузка больного ребенка медикаментозными препаратами без учета их фармакологического и биологического взаимодействия в организме.
Подтверждением точки зрения, что "глушить" антибиотиками микробы — дело часто бесполезное, является факт появления и все более заметного проявления во время болезни зависимых и устойчивых форм микроорганизмов, для которых существующие антибактериальные препараты стали мало- или совсем неэффективными. Нерациональное, мягко говоря, применение антибиотиков привело к распространению внутрибольничной инфекции, к которой относятся устойчивые к антибиотикам и зависимые виды стафилококков, граммотрицательных бактерий, грибков и вирусов. Повальное увлечение врачей-аллопатов и населения антибиотиками при самых различных заболеваниях, в том числе таких, при которых они совершенно не показаны, вызвало повсеместное формирование устойчивых возбудителей инфекционных болезней.
Теперь поговорим о лекарственной аллергии. К этому моменту отечественная и иностранная литература накопила громадный фактический материал о побочном действии лекарственных веществ абсолютно на все органы и системы человеческого организма. По образному выражению доктора И. С. Гущина, лекарственная аллергия в большинстве случаев — это результат легкомысленного отношения к фармакологическим препаратам. Особую роль в развитии лекарственной аллергии играют препараты синтетического происхождения, что подтверждает второй "ужастик" от доктора Шантурова: случай злокачественной формы экссудативной эритемы вследствие длительного и неоднократного приема антибиотиков.
Больная X., 4 года, в течение 1984 г. трижды болела воспалением легких; лечили ее, как правило, антибиотиками (пенициллин, ампиокс). В последний раз был назначен ампиокс по 250 ООО ЕД 4 раза внутримышечно. После 3-дневного приема препарата резко повысилась температура, появились высыпания на коже, слизистых оболочках полости рта, конъюнктиве.
Развился типичный синдром Стивенса — Джонсона — злокачественная форма экссудативной эритемы с типичными проявлениями на коже, слизистых оболочках, вначале в виде розовых, красных, буровато-красных пятен различной величины с последующим формированием вялых пузырей, отслойки поверхностных слоев эпидермиса, образованием различных по величине эрозивных поверхностей, внешне напоминающих ожог II-III степени.
Девочка находилась в клинике детских болезней в тяжелом состоянии около трех недель. Выписалась после лечения в удовлетворительном состоянии. (Вроде бы доктора-аллопаты больного ребенка не секли, а кожа на тельце полезла лохмотьями. — Примеч. авт.).
Некий доктор сказал, что сегодня больному человеку для хорошего обследования и лечения нужно иметь железное здоровье. В его иронической фразе содержится, к сожалению, глубокий смысл.
Лекарственный анафилактический шок (ЛАШ) является исключительно тяжелым осложением химиотерапии. Специалисты отмечают, что риск возникновения этого тяжелейшего осложнения имеется у 2-3% населения нашей планеты. Чаще всего ЛАШ вызывается антибиотиками. Однако имеется много сообщений о развитии ЛАШ после применения медикаментов для местного обезболивания и наркоза, рентгеноконтрастних веществ, плазмо- и кровезамещающих жидкостей. Описаны врачебные наблюдения ЛАШ, возникшего после введения новокаина, анальгина, витамина В6, АКТГ, ацетилсалициловой кислоты, инсулина, хлористого кальция, амидопирина, алоэ, андаксина, дикаина, кокарбоксилазы, промедола, аминазина, контрикала, гепарина, димедрола, дибазола, папаверина и многих других лекарств.
Лекарственный анафилактический шок развивается чаще внезапно, всего через несколько секунд после инъекции лекарственного аллергена, реже через минуты и очень редко — спустя несколько часов. Во время ЛАШ пациенты внезапно начинают ощущать общую резкую слабость, головокружение, головную боль, адинамию (обездвиженность), страх, сдавление грудной клетки, кашель, давящие или сжимающие боли за грудиной, схваткообразные боли внизу живота, тошноту, рвоту, снижение зрения и слуха, онемение лица, губ, языка, рук, ног, сильный кожный зуд во всем теле, особенно на ладонях, озноб, обильный пот, позывы на дефекацию (выделение кала) и другие пренеприятные симптомы. Все они показывают, что организм категорически отвергает введенное лекарство как отравляющее вещество и старается всеми силами избавиться от него.
Третий "ужастик" рассказал врач Г. С. Курень: случай анафилактического шока со смертельным исходом после инъекции пенициллина.
Больная Д., 38 лет, врач. Поступила 21.10.1959 г. в лор-клинику по поводу двустороннего хронического среднего отита. Гноетечением из ушей страдает с семилетнего возраста, после кори. В 1932 г. была произведена радикальная операция на правом ухе по поводу обострения хронического гнойного среднего отита. В 1956 г. лечилась инъекциями пенициллина в связи с обострением гнойного воспалительного процесса в левом ухе... В левом ухе обнаружен тотальный дефект барабанной перепонки...
С целью подготовки к общеполостной операции с тимпано-пластикой больной назначено с 5.10.1959 г. парентеральное введение пенициллина (по 75 ООО ЕД через 4 часа). 6.10 после первой инъекции антибиотика никаких осложнений не отмечено. Однако через 2—3 минуты после второй инъекции пенициллина, произведенной через 4 часа, у больной внезапно появилась рвота, судороги, синюшность лица, затем непроизвольная дефекация и мочеиспускание, потеря сознания. Пульс на лучевых артериях не прощупывался. Срочно под кожу введены кордиамин, кофеин, лобелии и адреналин, внутривенно — строфантин с глюкозой и хлористый кальций. Однако, несмотря на все лечебные мероприятия, включая искусственное дыхание, дачу кислорода, больную не удалось вывести из бессознательного состояния, и через 10 минут она скончалась... По-видимому, массивная антибиотикотерапия, проведенная в 1956 г., вызвала сенсибилизацию организма. Вторая инъекция пенициллина явилась разрешающим фактором.
Четвертый "ужастик" (также от доктора Шантурова): анафилактический шок с летальным исходом на введение новокаина.
Больной С, 12 лет, поступил в лоротделение 10.10.1969 г. с диагнозом "хронический декомпенсированный тонзиллит" для плановой тонзиллэктомии (удаление гланд — небных миндалин). Местная анестезия проводилась 1-процентным раствором новокаина. После введения в околоминдалиновые ткани по 10,0—12,0 мл раствора анестетика мальчик внезапно побледнел и потерял сознание, произошла остановка дыхательной и сердечной деятельности. Сразу же начаты реанимационные мероприятия. Произведена интубация трахеи, искусственная вентиляция легких, непрямой массаж сердца, соответствующая лекарственная терапия. Минут через 15—20 появилось самостоятельное дыхание, восстановилась сердечная деятельность, но сознание к больному не возвращалось. Вскоре появились признаки декортикации (повреждение нейронов) головного мозга. Через сутки, не приходя в сознание, мальчик скончался.
Пятый "ужастик" (от доктора Шантурова): анафилактический шок со смертельным исходом после введения стрептомицина.
Больная А., 42 года, воспитатель детского сада, с тридцатилетнего возраста болела хроническим ларингитом. Периодически лечилась в стационаре и амбулаторно. Одновременно находилась на диспансерном учете у гинеколога по поводу воспалительного заболевания матки и яичников. Неоднократно принимала в больших дозах антибиотики и гормоны. 6.07.1980 г. была на приеме у оториноларинголога, который диагностировал у больной обострение гиперпластического ларингита. Спросив у больной, переносит ли она стрептомицин и получив утвердительный ответ, врач назначила ей стрептомицин по 250 000 2 раза в день. Однако отметки на лицевой стороне амбулаторной карты о том, что больная не переносит антибиотики, врач не заметила. В процедурном кабинете, который находился рядом с кабинетом оториноларинголога, медсестра сделала больной инъекцию стрептомицина (250 ООО ЕД), после чего, спустя несколько секунд, заметила, что ей стало плохо. Сразу же вбежавшая в процедурный кабинет на зов медсестры оториноларинголог увидела больную без сознания. Лицо у нее было отечным, губы синюшными, руки багрово-красного цвета, пульс очень слабый, дыхание поверхностное. Больную немедля уложили на кушетку, сделали ей внутримышечно инъекцию 1,0 мл 1% раствора димедрола и 1,0 мл 0,1% раствора адреналина. Затем с участием хирургов, терапевтов, реаниматологов проводилась интенсивная лекарственная терапия (преднизолон, эфедрин, хлористый кальций, эуфиллин, строфантин, бикарбонат натрия и др. внутримышечно и внутривенно), непрямой массаж сердца, искусственное дыхание. Через 6 часов больная, не приходя в сознание, скончалась.
Побочное токсическое действие ряда антибиотиков на орган слуха занимает отдельную главу в лекарственной патологии. К таким антибиотикам относятся стрептомицин, неомицин, канамицин, мономицин, мицерин, гентамицин, виомицин, ристомицин, ванкомицин и другие. Сотни тысяч детей во всем мире, если не миллионы, буквально пожертвовали своим слухом ради развития производства антибактериальных препаратов с ототоксическим побочным действием. У них при лечении различных воспалительных заболеваний наступила тотальная необратимая глухота или тугоухость высокой и средней степени. Врачи И. Л. Кручинина и В. П. Поддубный в 1974 году изучали причины слуховых нарушений у 717 детей в возрасте от 4 до 14 лет. Было установлено, что в 51,3% случаев тугоухость у них явилась следствием применения ототоксических антибиотиков. Пора Минздраву требовать от производителей синтетических сильнодействующих фармпрепаратов ставить на их упаковках предупреждающую надпись: "Лечение таблетками опасно для вашего здоровья".
Печальные примеры лечения слухоповреждающими лекарствами составляют шестой "ужастик" (от доктора А. Г. Шантурова).
Ира Б., 6 лет, в возрасте 1 года перенесла пневмонию, лечили мономицином (50 000 ЕД 2 раза в день) и канамицином (90 000 ЕД 2 раза в день) внутримышечно в течение 7 дней. После лечения перестала слышать и говорить. Глухота. Обучается и воспитывается в специальном детсаду для глухих детей.
Андрей А., 7 лет, получал в шестимесячном возрасте 20 дней стрептомицин, неомицин и другие антибиотики по поводу двустороннего отита. Дозировка неизвестна. Мальчик потерял слух, речь не развивалась.
Игорь В., 4 года, в роддоме по поводу респираторной инфекции получал в течение 7 дней мономицин по 25 000 ЕД 4 раза в день. В возрасте 1 года родители заметили, что ребенок не реагирует на звуки. Проведено обследование. Диагноз — глухота.
Катя Б., 6 лет, в месячном возрасте по поводу двустороннего гнойного среднего отита в течение 5 дней внутримышечно получала стрептомицин. Исход — глухота.
Вова Л., 4 года, в десятимесячном возрасте перенес острый гнойный средний правосторонний отит, осложненный антритом. Была произведена антротомия. Выздоровление. Неоднократно болел пневмонией. В 1984 г. находился в стационаре по поводу обострения пневмонии, получал гентамицин. На третий день лечения ребенок перестал реагировать на звуки. Гентамицин был отменен. Развилась полная глухота на оба уха. Обучается и воспитывается в детском саду для глухих детей.
Саша К., 4 года, страдает хронической пневмонией, неоднократно лечили стрептомицином и канамицином. Результат: нейросенсорная тугоухость III степени, резкое нарушение речи. На практике было установлено, что поражение кохлеовестибулярного аппарата (орган слуха и равновесия) может вызывать большое число других антибактериальных препаратов.
Другая область, где фармацевтические препараты — ксенобиотики принесли миру массу трагедий, — акушерство и гинекология. Ежегодно на земле сотни миллионов беременных женщин принимают различные лекарства, хотя хорошо известно, что среди многочисленных факторов внешней среды, способных вызывать нарушения развития плода и его уродства, фармацевтическим средствам принадлежит одно из ведущих мест. Лет 20-25 назад на нашей планете дети с различными аномалиями развития рождались каждые 30 секунд. Не сомневаюсь, что сейчас такие дети рождаются еще чаще, ведь за прошедшие годы монбланы и эвересты лекарств-ксенобиотиков стали еще выше. Напомню поклонникам фармакотерапии забытую уже трагедию XX века, связанную с талидомидом, выпущенным в 1958 году в ФРГ для повышения внутреннего комфорта у женщин во время беременности.
Дискомфорт у бедолаг — жительниц Западной Европы начался после беременности, когда они стали рожать детей с множественными уродствами, особенно верхних и нижних конечностей, ушей, глаз, внутренних органов. Как оно сейчас поживает, это многотысячное поколение "ластоногих детей"? Во время научных экспериментов и клинических наблюдений было установлено, что тератогенным (уродующим эмбрион и плод) эффектом обладают и многие другие лекарства-ксенобиотики. К ним относятся, например, противоопухолевые препараты: метотрексат, фторурацил, меркаптопурин, допан, циклофосфан, миелосан, тиофосфамид, актиномицин и другие; гормоны-глюкокортикоиды: преднизолон, кортизон, гидрокортизон и другие; синтетические половые гормоны: эстрогены, андрогены и другие; антибиотики: тетрациклин, гентамицин, канамицин, неомицин, мономицин и другие; противоэпилептические средства: триметин, дифенин; антикоагулянты: дикумарин и другие; а также инсулин, хинин, аминазин, сульфаниламиды и другие.
В свете изложенного я делаю вывод: фармакотерапия посредством синтетических, не существующих в природе химических веществ, — это тупиковое направление медицины. "У каждого врача есть свое кладбище" — афоризм врачей-аллопатов. "Вовремя постись и Богу о здравии молись" — наставление врачей-натуропатов для здоровых.
М. С. Горбачев в политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду Компартии СССР сказал о здоровье так: "Было давно и верно замечено, что здоровье не купишь в аптеке. Главное — в образе жизни человека, в том, в частности, насколько разумно и полезно он использует свое свободное время". Я никогда не был приверженцем компартии, но готов подписаться под этими словами великого лидера.
А вот как относился доктор Залманов к химиотерапии (привожу выдержки из его высказываний):
"И наивно, и малорезультативно, и даже опасно восстанавливать жизненную гармонию лишь одними химическими средствами, так как они часто увеличивают дисгармонию и нарушенное равновесие".
"99% медикаментов, ежедневно глотаемых больными, бесполезны".
"Настоящая профилактическая медицина должна избегать противоинфекционных вакцинаций".
"Сделайте арифметическое вычисление, и вы установите, что бальнеотерапия (грелки, горячие обертывания, ванны) более действенна, чем вся фармакология. Бальнеотерапия, хорошо выполненная, никогда не представляет собой опасности выращивания стойких микробов, она не наркотизирует, не отравляет".
"Сторонники внутривенных инъекций, врачи, которые в течение 40 лет вводят непосредственно в кровь различные вещества, часто весьма ядовитые, не отдают себе отчета, какое они вызывают смятение в составе крови, насколько разрушаются этими инъекциями кровяные тельца, сколько потрясений происходит в плазме, какие воспалительные процессы и явления перерождения вызываются ими в глубоком эндотелии повторно поврежденных артерий и вен. Это трагическое заблуждение продолжается уже почти полвека. Количество флебитов, тромбозов, эмболии, артериитов беспрерывно возрастает с тех пор как начали применять внутривенные инъекции".
"Если терапия остается строго медикаментозной, организм будет освобождаться от одних микробов, но останется место для других микробов. Токсические протеины останутся в организме, поражая различные области тела. Острые опасные явления болезни могут исчезнуть, но заменяются хроническими заболеваниями, нетипичными и трудноподдающимися диагностике".
"Надо дать себе отчет в том, что избыток антибиотиков во время подъема температуры убивает защитные силы организма, делает его аллергическим, на много месяцев лишая сопротивляемости".
"Лекарственной полипрагмазией подавляют острое заболевание и слишком часто тем самым создают хронические болезни. Хронические больные, дойдя до отчаяния, обращаются к травникам, знахарям".
Эта цитата, возможно, шокирует непосвященного человека. Однако читайте дальше, уважаемые читатели, и судите сами.
По подсчетам специалистов, в XVII-XVIII веках за каждые 20 лет в мире появлялось в среднем одно новое эффективное лекарство. В конце XIX века появлялось три новых лекарства за два года. В конце XX столетия на нашей планете ежегодно создавалось уже 8-10 принципиально новых лекарственных средств. От начала своей многовековой истории до начала XX века медицина имела в своем арсенале всего около двухсот основных лекарственных средств. К 70-м годам ушедшего века их число увеличилось более чем в 20 раз, а в 80-х годах мировая фармацевтическая промышленность производила уже более 100 000 различных лекарственных препаратов. Некоторые специалисты приводят еще более устрашающие меня как врача-натуропата цифры, подчеркивающие неудержимый рост числа лекарственных веществ, потребляемых современным человечеством. Они пишут, что в 30-х годах XX века в мире применялось около 30 000 медикаментов, а к 70-м годам их насчитывалось свыше 200 000.
Статистические данные говорят, что современное человечество за один год принимает миллионы тонн различных лекарственных химиопрепаратов. В США, например, население принимает только аспирина 20-30 тонн в день, то есть более 10 000 000 кг в год.
По подсчетам фармакологов, около 95% всех существующих сейчас лекарственных средств появилось за последние 60 лет. Последние десятилетия характеризуются своеобразным фармацевтическим взрывом. Они принесли человечеству новые тысячи химиопрепаратов и их различных соединений, дополнительные миллионы тонн различных химических веществ, поэтому современного человека иногда иронически назы вают Homo medikamentosus — человек медикаментозный. Но "лекарственный взрыв", подняв ортодоксальную медицину на новую ступень, принес ей новые ложные проблемы. Одной из наиболее важных является проблема "врач — пациент — лекарство". Как уже говорилось, современное человечество каждый год потребляет миллионы тонн различных химиопрепаратов. Наряду с некоторой сомнительной пользой при лечении тех или иных заболеваний последние часто вызывают у людей новую патологию, а порой лишают их здоровья совсем. По данным отечественных и зарубежных авторов, только в амбулаторной практике отрицательные проявления лекарственной терапии имеют место у 40-50% больных людей, что в абсолютных цифрах исчисляется миллионами случаев в год. Налицо несостоятельность еще широко распространенного среди медиков-аллопатов и населения мнения о безопасности лекарственного лечения.
Параллельно с бурным развитием лекарственной промышленности, с ежегодным внедрением в медицинскую практику новых фармакологических средств все более явно вырисовывается очередной парадокс медицины: чем больше в мире производится лекарств и чем большей эффективностью они обладают, тем все более часто наблюдаются многообразные негативные последствия их применения.
Широкое использование в колоссальных масштабах самых различных лекарств, сывороток, белковых препаратов привело к весьма значительному изменению иммунологических реакций у людей на лекарственные, пищевые и другие вещества. Накоплены многочисленные факты эмбриотоксического, тератогенного, цитотоксического, мутагенного, канцерогенного и другого негативного действия медикаментов. Появились и продолжают возникать лекарственно-устойчивые штаммы микроорганизмов, активизировались их условно-патогенные виды. Кстати здесь будет вспомнить пророческие слова Ф. Энгельса: "Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит".
Талантливый алхимик Парацельс, живший в XVI веке, все лекарства называл ядами. Он говорил: "Все есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна только доза делает яд незаметным".
Во второй половине XIX столетия, по причине невысокой терапевтической эффективности и выраженного побочного отрицательного действия многих лекарств, в медицине наступил лекарственный нигилизм. Начиная с середины XX столетия проблема негативного действия лекарств вновь привлекла к себе внимание медиков, причем в значительно большей степени, чем когда-либо ранее.
Последние десятилетия прошедшего века характеризуются астрономическим количеством разного рода отрицательных последствий от использования лекарственных средств. Наряду с этим в отечественной и зарубежной печати публикуется лишь незначительная часть наблюдений случаев побочного действия лекарств, назначенных врачами. Количество же всякого рода побочных явлений, невыраженных и самых тяжких осложнений, развивающихся у тех больных, которые по своему недомыслию или по совету людей, далеких от медицины, принимают различные лекарства, и их самые вероятные и невероятные комбинации вообще никому не известны. Их практически никто, нигде, никогда достоверно не регистрирует и не анализирует.
В США с I960 по 1970 год в лечебные учреждения по поводу осложнений, вызванных приемом лекарственных препаратов, поступило около 15 миллионов человек. В те годы в Америке в результате неблагоприятных побочных действий медикаментов ежегодно умирали от 60 до 140 тысяч человек. Во время лечения в американских стационарах почти у 30% пациентов возникает как минимум одно медикаментозное осложнение, а одна из четырех смертей обусловлена приемом лекарственных средств. Схожую картину роста лекарственных осложнений можно наблюдать и в других странах. Например, в Великобритании до 1968 года отрицательные реакции при медикаментозном лечении наблюдались в среднем у 15% людей. В последующие годы негативные проявления лекарственной терапии выросли в этой стране до 45%.
Во Франции в период с 1953 по 1956 год частота летальных исходов только при введении пенициллина выросла в 12 раз. В США в конце 60-х годов при введении пенициллина ежегодно погибало около 300 человек. Насколько эта цифра увеличилась в наше время, можно только предполагать. По данным ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения), в конце 70-х годов среди причин госпитализации больных побочный эффект от приема лекарств составлял довольно внушительную цифру — до 5%.
Зарубежный специалист И. Илич привел интересные сведения о применении лекарств и их последствиях. Он констатировал всеобщее увлечение лекарственными препаратами и их часто необоснованное назначение больным и подчеркнул, что из 32 миллионов людей, побывавших в 1970 году в американских больницах, более 1,5 миллиона (!) было госпитализировано вследствие болезней от лекарств, назначенных им врачами. В то время в стационарах США от отравлений, вызванных лекарственными препаратами, умирало около 30 тысяч человек. С точки зрения И. Илича, болезни, порождаемые врачами, являются более серьезной причиной увеличения смертности, чем несчастные случаи на дорогах, "хотя хорошо известно, что автомобильный травматизм является "чумой нашего века"". И. Илич утверждал, что современная медицина не лечит, а лишь порождает новые болезни и что здоровье населения обеспечивает не лечебная, а профилактическая медицина. Я полностью с ним согласен, уточню только, что он имел в виду медицину лекарственную.
В нашей стране, я полагаю, злоупотреблений медикаментами и частота побочных лекарственных действий не меньше, чем в указанных странах. Просто у нас не принято предавать широкой огласке щекотливые медицинские проблемы. Массовые аллергические заболевания, широко распространенные во многих странах мира, являются красноречивым примером ятрогенных, то есть вызванных врачами-аллопатами, заболеваний химического происхождения. Специалисты отмечают, что большинство ятрогенных лекарственных осложнений возникает в первую очередь вследствие слабого знания механизма фармакологического действия лекарственных препаратов и недооценки противопоказаний к их применению.
Опасность лекарственной терапии, вызывающей ятрогенные заболевания, подчеркнул в своем программном докладе на IV Всероссийском съезде терапевтов в 1976 году действительный член АМН СССР профессор Е. М. Тареев. Он сказал:
"Велико действительно стремление врачей, а за ними и населения в целом, использовать технический прогресс и, в частности, медикаменты в любой затруднительной ситуации взамен натуральных факторов среды, работы, рефлекторных раздражений, покоя для повышения работоспособности — аптечные стимуляторы типа фенамина... фенацетин и другие анальгетики; для повышения настроения — диазепам, те же анальгетики, фенацетин, развязывающие беседу, знакомство и так далее; на ночь — снотворные, различные, часто в сочетаниях, чем дальше, тем в больших дозах, нередко обнаруживающие быстрое угасание своего фармакологического действия, но сохраняющие токсичность. Все это, часто суммируясь, обволакивает цивилизованного (сверхцивилизованного?) человека вязкой атмосферой лекарственного отравления, столь же ятро-, сколько аутогенного... Часто ли ставит здоровый, видимо здоровый или нетяжелый больной перед собой вопрос или наталкивается на такой вопрос в диалоге врач... знает ли он, что частое повторное применение любого постороннего чужеродного вещества, более сложного синтетического продукта, каковыми и являются обычно лекарства, в особенности продукты новейшей химической промышленности, вызывает в живом организме встречный процесс, направленный на энзимное разрушение, лишение лекарства фармакодинамического эффекта — высокой работоспособности, сна и т. д., который и манит к все дальнейшему его применению, но не осуществляется, оставляя человека "в проигрыше", с одним лишь отрицательным "остатком" лекарства".
Приведенные Тареевым примеры прискорбных ошибок врачей-аллопатов, данные ниже, встречаются в практике каждого аллопатического лечебного учреждения, каждой поликлиники, каждой больницы в нашей стране и в остальном мире.
"22-летняя студентка заболевает легким простудным заболеванием с незначительной артралгией (боли в суставах). Врач поликлиники по подозрению на ревматизм назначает аспирин с анальгином; крапивница в анамнезе остается неучтенной. В связи с ухудшением общего состояния, дальнейшим повышением температуры тела, усилением головных болей вызванный врач, теперь уже "скорой помощи", делает инъекцию анальгина, и на 4-й день после этого больная умирает. На секции (вскрытие) — тяжелый пышный некротизирующий васкулит (омертвение сосудов). 46-летний лесоруб стал своеобразной жертвой навязанного гиперинициативным врачом-аллопатом диагноза "дермато-миозит". Он за два года провел 18 месяцев в стационаре на почти беспрерывном лечении кортикостероидами (интересно, во что превратился за это время его организм?!! — Примеч. авт.). Таков же врач-оториноларинголог с надуманным диагнозом узелкового периартериита, ставший инвалидом — жертвой явно избыточной КС-терапии (Кортикостероидная (гормональная) терапия. Врачебное назначение более 5-6 лекарств одному пациенту). (Мои уважаемые читатели-немедики, вы видите, что и сами врачи иногда попадаются на слепом доверии к лекарствам. — Примеч. авт.) Аналогична судьба девушки-подростка с саркоидозом, которой провели большой курс медикаментозного лечения в туберкулезном санатории по месту жительства (хотя врачи и высказывали сомнение в туберкулезе), доведя больную до необратимого фиброза легких с большой дыхательной недостаточностью".
Другой большой специалист в области лекарственного лечения — 3. С. Баркаган отметил на том же IV Всероссийском съезде терапевтов, что по мере развития медицины, по мере увеличения мощи и разнообразия ее воздействия на людей вопрос лекарственной агрессии и лекарственной патологии будет становиться все более и более актуальным для медицинской практики. "Борьба с полипрагмазией, — сказал ученый, — больше декларируется, чем соблюдается, и больные часто получают одновременно множество всевозможных таблеток, порошков, микстур и так называемых "коктейлей", многие из которых, кстати говоря, более модны, чем действенно полезны. Предсказывать результаты взаимодействия в организме всех этих средств очень нетрудно. Однако теперь уже ясно, что они не только взаимно потенцируют или, наоборот, ослабляют друг друга, но зачастую формируют качественно новые картины болезней, новые виды лекарственной патологии и новые отдаленные последствия терапии. Эти последствия современной комплексной терапии пока недостаточно изучены, не систематизированы в специальных руководствах и мало известны врачам, что порождает грубые диагностические ошибки и терапевтические просчеты... больные с различными формами лекарственной патологии иногда направляются в клинику с ошибочным диагнозом острого лейкоза, лимфогранулематоза, септического эндокардита и других весьма тяжелых заболеваний..."
В 1982 году в Австрии состоялся конгресс оториноларингологов, на котором обсуждался вопрос о побочном влиянии на лорорганы лекарств, применяемых в общей медицинской практике. Доктор Фляйшер в своем докладе указал на многообразные проявления различных болезненных состояний лорорганов вследствие применения лекарств: аллергические воспаления и микозы (грибки) при длительных приемах антибиотиков большими дозами; повреждения внутреннего уха ототоксическими препаратами; набухание и отек слизистой оболочки носа и гортани под влиянием гипотензивных (снижающих артериальное давление) средств; снижение обоняния из-за приема лекарств, угнетающих аппетит; извращение вкуса вследствие приема противоэпилептических и противоревматических средств; изменение голоса, вызываемое препаратами, тормозящими овуляцию (контрацептивами). Число людей, у которых наблюдаются различные проявления побочного действия медикаментов, растет во всем мире.
Академик кардиолог Е. И. Чазов пишет о лекарственном лечении так:
"Мания всемогущества лекарственных средств, существование малоэффективных средств, отсутствие иногда четких представлений о механизме действия того или иного препарата приводят к полипрагмазии, остро ставит вопрос о побочных реакциях, которые встречаются в 7-10% случаев, о лекарственной болезни. Вот почему, прежде всего, встает вопрос о более строгой и объективной оценке действия новых препаратов".
А вот профессиональное мнение широко известного у нас в России и за рубежом академика Ю. М. Лопухина:
"При неразумном пользовании или чрезмерном увеличении доз лекарства также могут попасть в разряд ксенобиотиков. Одни повреждают мембрану клеток. Другие становятся причиной аутоиммунных и аллергических расстройств. Третьи могут привести к перерождению клетки в раковую... Приходится с сожалением заметить, что почти нет таких лекарств, которые не оставляли бы в организме человека свои следы. И никому не уйти безнаказанным от их последствий. Случается даже, что лекарство становится источником новых и необычных заболеваний, ведь с каждым годом все больше препаратов, способных походя нарушать психику, подрывать иммунитет, менять гормональное состояние организма. Лекарственная болезнь — печальное следствие фармакологического взрыва. И повальное страдание аллергией как одно из ее проявлений..."
Своими мыслями о лекарственной терапии поделился в своей книге "О счастье и несчастьях" (1983) корифей отечественной медицины, профессор, кардиохирург и писатель Н. Амосов. Глубокие раздумья и всесторонний анализ случаев послеоперационных осложнений при хирургическом лечении пороков сердца привели его к выводу о том, что одной из причин таких осложнений нередко является перелечивание пациентов.
"Мы перелечиваем больных, — пишет Н. Амосов. Разумеется, это не было откровением. Давно уже хотел поломать традиции, но все не решался. "Нужно регулировать как можно больше параметров — тогда будет хорошо". По этому пути движется медицина. Для каждого органа, каждой функции создают все новую химию, призванную усиливать или ослаблять, честно ищут, проверяют на крысах, кроликах, собаках. К сожалению, как только подходят к дозировке — так конфуз. Примитивная схема, осторожные цифры, для всех почти одинаковые. Врачи мыслят качествами: "больше — меньше", "лучше — хуже". Больше нормы показатель — ослабить, меньше — усилить. Самодовольная медицина уверена, что может управлять человеком лучше, чем он сам своими регуляторами. Моя кибернетическая половина не может этого перенести. В организме все связано тысячами связей, и по ним действуют не только качества, но обязательно и количества. И без этого нет регулирования, а есть слепое дергание, стегание или оглушение организма. Собственным регуляторам человека, да еще больного, очень трудно при таких воздействиях делать свое дело — управлять функциями. Возможности его ограничены, и если мы упорствуем, наступает полный разлад. Может быть, именно от этого ухудшается состояние наших больных, которые сначала просыпаются, а потом "загрузают", как выражаются наши реаниматоры. ...Глубина дыхания регулируется по анализам. Мы, дескать, знаем лучше, чем сам организм, сколько ему надо углекислоты и кислорода. А у каждого человека, между прочим, свои индивидуальные нормы. И анализы наши не идеально точны, и делаем мы их раз в шесть — восемь часов. Свое дыхание у человека совсем не регулярно, периодически мы вдыхаем глубже, расправляем слипшиеся альвеолы. Теоретически так же нужно действовать аппаратом. Но кто за этим следит? Вот он и дышит — машина машиной. Неправильное дыхание ведет к нарушениям сердечной деятельности, тонуса сосудов, кишечника. Вторичное нарушение каждого органа мы начинаем опять же лечить: новые порции лекарств — усиливающих, ослабляющих. Все они имеют еще побочные действия. В результате разлад. Так мне представляется перелечивание.
...Если говорить проще, то наше искусственное регулирование пока неизмеримо грубее естественного... Поверхностные знания врача как раз сдвигают его поведение в сторону перелечивания. Это касается не только наших острых больных, но и хронических. Тезис, к которому я пришел, прост: поменьше лечить".
Я снимаю шляпу перед мудростью, профессионализмом и честностью профессора Амосова. "Поменьше лекарств — только совершенно необходимые", "Лечить надо тогда, когда нельзя не лечить", — советовал своим коллегам и многочисленным ученикам ученый; талантливый врач и большой педагог академик Б. Е. Вотчал.
Доктор медицинских наук Л. Л. Хунданов писал в советские времена:
"В наши дни человек больной или мнимо больной (а таких, к сожалению, тоже еще немало) тратит иногда массу сил и времени на добывание дефицитных лекарств. К доступному же, простому, что содержится в природе, отношение бывает недоверчивое, неуважительное. Конечно, современная фармакология принесла человечеству неоценимую пользу, с этим никто не станет спорить. Но следует ли чрезмерно увлекаться химиопрепаратами? Вопрос этот не праздный, ибо еще недавно теневые стороны химиотерапии казались нам легким облачком на лазурном небе, а сейчас они превратились в грозовую тучу... Уничтожать вредные живые организмы имеющимися химиопрепаратами — это все равно что пропалывать грядки косой: вредное погибает, но страдает и весь организм. По-видимому, лечащие врачи не всегда принимают во внимание, что важнейшим моментом в исцелении больного является собственная сопротивляемость организма".
"Многие средства современной фармакотерапии, — говорил доктор Б. М. Хромов, — нередко ведут к возникновению и развитию самых разнообразных болезней от лечения в виде обострения и распространения различных инфекций, поражений кожи и слизистых оболочек, органов дыхательной, сердечной, пищеварительной, мочеполовой, нервной систем, крови и кроветворных органов и даже злокачественных опухолей... Мы не говорим уже о возможных отдаленных неблагоприятных биологических эффектах, о чем красноречиво свидетельствуют данные фармакогенетики".
Доктор А. Г. Шантуров, отечественный специалист по лекарственной патологии, писал: "Искусство врачевания состоит в умении добиваться максимума эффекта при назначении минимума лекарств, выбрать этот минимум из множества имеющихся препаратов, сочетать лекарственные средства с психотерапией, дието-физиокурортотерапией и другими методами лечения". Профессор И. А. Шамов предостерегал: "Авторитет врача-фармакомана нередко дорого обходится больному человеку. Привыкание ко многим препаратам с развитием зависимости от них, когда больной уже не может жить без постоянного приема таблеток; токсические поражения печени, язвенные поражения желудка и кишечника, осложнения со стороны глаз, различные аллергические проявления и многое другое зачастую следуют за необдуманной полипрагмазией". Академик, профессор 3. И. Янушкевичус предупреждал своих коллег-врачей о негативных последствиях лекарственного лечения. В частности, он говорил о том, что медики являются свидетелями парадоксальной ситуации, когда хирургия становится все безопаснее, а терапия — за счет развития в основном фармакотерапии — все опаснее... что современные высокоэффективные лекарства способны вызывать и весьма серьезные отрицательные действия. Привожу высказывание академика 3. И. Янушкевичуса дословно:
"Классическое лечение сердечными гликозидами проводится на грани токсического эффекта. Глюкокортикоиды (Гормоны коры надпочечников) способны оказать чуть ли не чудодейственный морбостатический эффект, приостанавливая развитие многих гиперергических процессов.
Наряду с этим они способны вызвать опасные для жизни больного побочные эффекты — изъязвление слизистой оболочки пищеварительного тракта с последующим массивным кровоизлиянием, обострение и распространение эндогенных инфекций, равно как и беззащитность организма по отношению к экзогенным инфекциям, а при длительном применении — ятрогенный синдром Иценко — Кушинга, спонтанные переломы позвоночника и других костей, ятрогенный аддисонизм.
В трансплантологической практике длительное применение глюкокортикоидов с иммунодепрессантами (например, азатиоприн, циклофосфамид) повышает риск заболевания злокачественными опухолями примерно в 100 раз... Стероидные противозачаточные средства, которые в настоящее время применяют миллионы женщин, увеличивают биосинтез факторов свертываемости крови в печени. Вследствие этого, например, в Англии частота эмболии легочной артерии среди женщин увеличилась примерно в 7 раз, а число умерших вследствие осложнений от приема этих средств из расчета на 1 млн населения превысило число жертв дорожных происшествий. ...Широко применяемые анальгетики также способны вызвать ряд небезопасных побочных явлений..."
Приведу мнение одного из ведущих, старейших и авторитетных ученых-терапевтов нашей страны, академика, профессора Е. М. Тареева:
"Если жизнь сотен пассажиров летящего лайнера не доверяют посредственному пилоту, то катастрофы в жизни больных, предоставленных врачу без достаточных знаний и умения, имеющего теперь на вооружении смертоносные лекарства и легко воспламеняющийся субстрат — сенсибилизированное (Чувствительное к лекарствам) население, более реальны, хотя и проходят обычно без шума... Большинству людей кажется, что таблетки — это снайперская пуля, без промаха поражающая мишень. На самом деле она больше похожа на осколочный снаряд, бьющий "по площади". По данным экспертов ВОЗ, в некоторых крупных зарубежных клиниках, где врачи проводят особенно интенсивное лекарственное лечение, назначая одному пациенту в среднем 14 (!!!) препаратов одновременно, побочные эффекты отмечаются в 18-30% случаев, причем каждый четвертый побочный эффект является следствием фармакологической несовместимости. В этих клиниках побочное действие фармакологических препаратов оказывается причиной смертности более чем в 4% случаев".
Надеюсь, что в России доктора-аллопаты еще не дошли до такого фармакологического маразма.
Че-тыр-над-цать препаратов на одного пациента!!! До этого фармрекорда я считал одновременное назначение шести и более лекарств нонсенсом, мягко говоря. Как тут не вспомнить слова мудрого доктора Залманова "о пути шизофренического разрушения" здоровья общества, по которому продолжает идти современная калечащая ортодоксальная медицина. Видимо, гиперактивная реклама фармацевтических компаний напрочь выбила из ее головы извечную врачебную заповедь primum ne noseas — "прежде всего — не вреди". Четыре процента случаев смертности и тридцать процентов случаев побочных эффектов — вред, безусловно, неоспоримый. Теперь я стал понимать, почему в западных странах среди пациентов так много желающих выбить судебным путем из "бедных" аллопатов крупные суммы компенсаций за ущерб, причиненный здоровью. Вся беда в том, говорил доктор 3. И. Янушкевичус, что практические врачи все еще действуют согласно описанному академиком Б. Е. Вотчалом рефлексу "симптом — лекарство" и недостаточно руководствуются основными закономерностями лекарственной терапии. Добавлю, что практическим аллопатам "преобразовать примитивные отрывочные сведения из "фармацевтических джунглей" в цельную и последовательную систему", как он говорил, как раз и не дают эти самые информационные "джунгли", состоящие из многих тысяч старых и новых лекарств.
Современная ортодоксальная медицина, как и во времена Залманова, с избытком увлекается парентеральным (инъекционным) введением лекарственных веществ в организм больного человека. Особенно это касается витаминных препаратов. Наш организм получает витамины естественным путем из пищевых продуктов через пищеварительный тракт. При их введении через иглу шприца они минуют на своем пути печень — крупнейшее скопление ферментных систем, где они должны подвергнуться биохимической трансформации, чтобы стать биологически активными. Поэтому добрая их часть без пользы для здоровья "доплывает" с кровью до почек и выделяется с мочой. Есть также точка зрения, что добрая часть витаминов, поступивших в наше тело парентеральным путем, расщепляется родными ферментами еще на месте инъекции, так и не успев добраться до ближайшего крупного кровеносного сосуда, чтобы идти по организму дальше.
Как мы видим, в аллопатии распространение болезней от лечения вошло в явное противоречие с основной сущностью и назначением медицины — освобождением человеческого рода от болезней. Между тем, in herbis et verbis vis magna latet — "в травах и словах великая сила таится", как утверждали врачи древности.
Давайте теперь, уважаемые читатели, рассмотрим, какие побочные реакции и осложнения от лекарств встречаются в практике врачей-аллопатов. Начнем в алфавитном порядке, попутно указывая лекарства, вызывающие эти осложнения.
Агранулоцитоз и апластическая анемия — сульфаниламиды, цитостатики, тиоурацилы, пирамидон, фенилбутазон, хлорамфеникол.
Анафилактический шок — пенициллин, стрептомицин и другие антибиотики, вакцины, сыворотки и масса других лекарственных веществ.
Бронхиальная астма — бета-блокаторы.
Вирилизация (омужествление у женщин) — гормоны-андрогены.
Гемолитическая анемия — фенацетин, сульфаниламиды, нитрофураны, метилдофа.
Геморрагический васкулит — антибиотики, бутадион, хинин.
Геморрагический диатез — антикоагулянты, фибринолизин.
Гепатит — цитостатики, гормоны-эстрогены, анаболические стероиды, ПАСК, ГИНК, аспирин, барбитураты, анестетики (галотан).
Гипермастия (увеличение молочных желез), галакторея (выделение молока из молочных желез у небеременных женщин) — резерпин, наперстянка, спиронолактоны.
Гломерулонефрит (воспаление почечных клубочков-фильтров) — антибиотики, сульфаниламиды, вакцины.
Дерматит (воспаление кожи) — пенициллин, акрихин, сульфаниламиды, местные анестетики, препараты ртути и солей золота, барбитураты.
Интерстициальный легочный фиброз — нитрофураны.
Колит (воспаление толстого кишечника) — антибиотики широкого спектра действия, сульфаниламиды.
Крапивница — пенициллин, салицилаты, сыворотки.
Лейкоз — радий, 32 Р, циклофосфамид и другие лекарства-ксенобиотики .
Литогенез (образование камней в организме) — фенацетин, препараты солей кальция, витамин Д.
Нефротический синдром (поражение почек) — пеницилламин, неомицин, толбутамид, цефаллоридин, амфотерицин, полимиксин и многие другие фармпрепараты.
Остеопороз и асептический костный некроз — гормоны-кортикостероиды, гепарин.
Панкреатит — гормоны-стероиды, диуретики, иммунодепрессанты, индометацин.
Подагра — диуретики (мочегонные фармпрепараты).
Рак печени, кожи, мягких тканей; саркома, лимфома — иммунодепрессанты (препараты, подавляющие иммунитет), гормоны-стероиды, антилимфоцитарная сыворотка и другие лекарственные препараты-ксенобиотики.
Сахарный диабет — тиазиды, гормоны-стероиды.
Системная красная волчанка, люпоидный синдром, синдром сывороточной болезни, узелковый периартериит — сыворотки, вакцины, антибиотики, сульфаниламиды, гидролизин, прокаинамид.
Тератогенный эффект (возникновение уродств у плода во время беременности) — цитостатики, анальгетики, антибиотики, сульфаниламиды, хинин.
Тромбоцитопеническая пурпура — сульфаниламиды, цитостатики, хинидин, препараты наперстянки, ПАСК.
Тубулопатии (поражение почечных канальцев) — сульфаниламиды, амфотерицин В.
Феминизация (появление женских половых признаков у мужчин) — гормоны-эстрогены.
Цирроз печени билиарный, холестаз (застой желчи в желчных протоках) — гормоны-стероиды.
Язва желудка и кишечника — гормоны-кортикостероиды, аспирин, индометацин, бутадион, резерпин, цитостатики, тиазиды, антикоагулянты, хлорид калия.
Приведенный список далеко не полный. Если его продолжать, не хватит места в этой книге.
Клиническая картина лекарственной болезни делается еще более сложной и запутанной, если она развивается у пациентов, которые одновременно принимают несколько лекарств, особенно если те имеют различное химическое строение и фармакологическое действие. Многие аллопаты наивно полагают, что чем больше они назначают пациенту лекарств, тем эффективнее будет лечение. Такой ошибочный подход носит название полипрагмазия — одновременное назначение множества фармакологических препаратов. Полипрагмазия — своего рода профессиональная болезнь аллопатической медицины нашего времени. Болезнь эта даже свое название получила — фармакомания. Одновременно это и беда для многих больных людей, которые так же свято верят в лекарства и считают, что чем их больше, тем лучше, хотя давно уже доказано, что много — это еще не значит хорошо.
Целиком и полностью присоединяюсь к известному детскому хирургу профессору С. Я. Долецкому, написавшему в своей книге "Мысли в пути":
"Вероятно, правильнее всего исходить из предпосылки, что всякое и любое лекарство — вредно, а порой и опасно для пациента. Поэтому прибегать к нему необходимо только тогда, когда исчерпаны методы безлекарственной терапии. Понятно, что в острых случаях, если организм не справляется с катастрофической ситуацией и важно заместить утраченные функции, приходится идти на введение заведомых ядов, антибиотиков или гормонов. Но при этом целый ряд естественных факторов терапии должен быть изучен и внедрен как можно глубже.
К этому страстно призывал еще в 50-х годах доктор Залманов в своей книге "Тайная мудрость человеческого организма": "...человек не научился справляться (и не сможет никогда научиться) с обилием разнообразных, действующих в противоположных направлениях лекарств. А потому — осторожнее с медикаментами, даже если они "разные и хорошие""!"
В 1986 году в "Медицинской газете" С. Я. Долецкий подтвердил свое убежденное мнение в отношении лекарственного лечения детей: "Любое лекарство нарушает взаимодействие человека вообще и ребенка в частности с окружающей средой. Ведь оно "бьет" в первую очередь по тем системам организма, которые могут и должны саморегулироваться. Я принципиальный противник "лекарственной атаки". Спасителен, на мой взгляд, тот минимум медикаментов, который дает максимальный эффект. Сильные лекарства оправданы лишь тогда, когда обойтись без них невозможно".
В России в амбулаторных условиях только 10-20% пациентов принимают лекарства именно так, как им назначают врачи. Порой лечащие врачи даже не подозревают, что многие пациенты с иронией рассказывают своим родным и знакомым о горстях фармпрепаратов, которые они должны есть, но принимают лишь те из них, которые сами считают нужными, а остальные откладывают про запас. Доктор А. Г. Шантуров, известный российский специалист в области лекарственной патологии, однажды получил письмо от одного хорошо знакомого пациента со словами: "Когда мое сердце 16 лет пичкали сотнями разных лекарств, я испытал на себе и твердо знаю, что многие из них вредны мне, и я безжалостно выбрасывал их в помойное ведро!" Дело происходило, конечно, в советский период, когда это "добро" стоило не так дорого, как сейчас, или доставалось вообще даром.
Великий отечественный клиницист XX столетия академик Б. Е. Вотчал свое отношение к полипрагмазии выразил так: "Современная фармакомания у больных и врачей приводит к назначению большого количества лекарств. Сорокалетний опыт занятия клинической фармакологией заставил меня прийти к выводу, что лекарств надо назначать как можно меньше, и только необходимые лекарства".
Лекарственные "страшилки"
А теперь, мои уважаемые читатели, представляю вам лекарственные "страшилки", выписанные мною из профессиональной медицинской литературы.
Первый "ужастик" от доктора А. Г. Шантурова.
Таня П., 9 лет, в октябре 1975 г. после перенесенной ангины находилась на стационарном лечении по поводу ревматизма, ревмокардита, полиартрита. Весной 1976 г. ей была проведена бициллино-профилактика. В течение года состояние девочки оставалось удовлетворительным. Осенью 1976 г. после повторной ангины наступило обострение болезни, повысилась температура, появилась отечность голеностопных суставов. После непродолжительного стационарного лечения больная в течение пяти месяцев находилась в детском санатории, где непрерывно получала в среднем 10 медикаментозных препаратов ежедневно, включая антибиотики (пенициллин, эритромицин), которые вызывали гиперергическую реакцию , иммунодепрессанты (делагил) и преднизолон в соответствующих дозах. Ввиду неэффективности лечения и наступившего ухудшения девочка переведена в другое лечебное учреждение, где ей одновременно назначили два цитостатика (азатиоприн, метиндол), преднизолон в сочетании с антибиотиком гентамицином (при наличии аллергической сыпи и иммунодефицитного синдрома гаммаглобулиновая фракция белка составляла 15%).
На фоне проводимой терапии состояние больной еще более ухудшилось. В конце марта 1977 г. была переведена в детское отделение областной клинической больницы. В этот период у девочки появились признаки тромбогеморрагического синдрома: носовые кровотечения, геморрагии на теле, кровянистые корки на губах, кровоточивость, кандидоз, яркость слизистой оболочки полости рта, кровотечения из мест инъекций. Тем не менее вновь был назначен пенициллин по 1 ООО ООО ЕД внутримышечно 4 раза в сутки, к которому у больной была повышенная чувствительность. В течение четырех дней производилась трансфузия (переливание) крови. В начале апреля у девочки появились признаки внутрисосудистого гемолиза и типичные проявления гемолитического криза, многократная рвота, желтушность кожных покровов и видимых слизистых оболочек, темная моча, билирубинемия, что явилось последней стрессовой реакцией для организма, усилившей микроциркуляторные нарушения, микротромбоз, гемолитическую анемию, и привело к истощению костного мозга и органов лимфоидной системы, что нашло свое отражение на аутопсии (вскрытие трупа)...
Компетентная медицинская комиссия, назначенная для анализа данного печального случая, в числе многих сделала такой вывод: имела место чрезмерная перегрузка больного ребенка медикаментозными препаратами без учета их фармакологического и биологического взаимодействия в организме.
Подтверждением точки зрения, что "глушить" антибиотиками микробы — дело часто бесполезное, является факт появления и все более заметного проявления во время болезни зависимых и устойчивых форм микроорганизмов, для которых существующие антибактериальные препараты стали мало- или совсем неэффективными. Нерациональное, мягко говоря, применение антибиотиков привело к распространению внутрибольничной инфекции, к которой относятся устойчивые к антибиотикам и зависимые виды стафилококков, граммотрицательных бактерий, грибков и вирусов. Повальное увлечение врачей-аллопатов и населения антибиотиками при самых различных заболеваниях, в том числе таких, при которых они совершенно не показаны, вызвало повсеместное формирование устойчивых возбудителей инфекционных болезней.
Теперь поговорим о лекарственной аллергии. К этому моменту отечественная и иностранная литература накопила громадный фактический материал о побочном действии лекарственных веществ абсолютно на все органы и системы человеческого организма. По образному выражению доктора И. С. Гущина, лекарственная аллергия в большинстве случаев — это результат легкомысленного отношения к фармакологическим препаратам. Особую роль в развитии лекарственной аллергии играют препараты синтетического происхождения, что подтверждает второй "ужастик" от доктора Шантурова: случай злокачественной формы экссудативной эритемы вследствие длительного и неоднократного приема антибиотиков.
Больная X., 4 года, в течение 1984 г. трижды болела воспалением легких; лечили ее, как правило, антибиотиками (пенициллин, ампиокс). В последний раз был назначен ампиокс по 250 ООО ЕД 4 раза внутримышечно. После 3-дневного приема препарата резко повысилась температура, появились высыпания на коже, слизистых оболочках полости рта, конъюнктиве.
Развился типичный синдром Стивенса — Джонсона — злокачественная форма экссудативной эритемы с типичными проявлениями на коже, слизистых оболочках, вначале в виде розовых, красных, буровато-красных пятен различной величины с последующим формированием вялых пузырей, отслойки поверхностных слоев эпидермиса, образованием различных по величине эрозивных поверхностей, внешне напоминающих ожог II-III степени.
Девочка находилась в клинике детских болезней в тяжелом состоянии около трех недель. Выписалась после лечения в удовлетворительном состоянии. (Вроде бы доктора-аллопаты больного ребенка не секли, а кожа на тельце полезла лохмотьями. — Примеч. авт.).
Некий доктор сказал, что сегодня больному человеку для хорошего обследования и лечения нужно иметь железное здоровье. В его иронической фразе содержится, к сожалению, глубокий смысл.
Лекарственный анафилактический шок (ЛАШ) является исключительно тяжелым осложением химиотерапии. Специалисты отмечают, что риск возникновения этого тяжелейшего осложнения имеется у 2-3% населения нашей планеты. Чаще всего ЛАШ вызывается антибиотиками. Однако имеется много сообщений о развитии ЛАШ после применения медикаментов для местного обезболивания и наркоза, рентгеноконтрастних веществ, плазмо- и кровезамещающих жидкостей. Описаны врачебные наблюдения ЛАШ, возникшего после введения новокаина, анальгина, витамина В6, АКТГ, ацетилсалициловой кислоты, инсулина, хлористого кальция, амидопирина, алоэ, андаксина, дикаина, кокарбоксилазы, промедола, аминазина, контрикала, гепарина, димедрола, дибазола, папаверина и многих других лекарств.
Лекарственный анафилактический шок развивается чаще внезапно, всего через несколько секунд после инъекции лекарственного аллергена, реже через минуты и очень редко — спустя несколько часов. Во время ЛАШ пациенты внезапно начинают ощущать общую резкую слабость, головокружение, головную боль, адинамию (обездвиженность), страх, сдавление грудной клетки, кашель, давящие или сжимающие боли за грудиной, схваткообразные боли внизу живота, тошноту, рвоту, снижение зрения и слуха, онемение лица, губ, языка, рук, ног, сильный кожный зуд во всем теле, особенно на ладонях, озноб, обильный пот, позывы на дефекацию (выделение кала) и другие пренеприятные симптомы. Все они показывают, что организм категорически отвергает введенное лекарство как отравляющее вещество и старается всеми силами избавиться от него.
Третий "ужастик" рассказал врач Г. С. Курень: случай анафилактического шока со смертельным исходом после инъекции пенициллина.
Больная Д., 38 лет, врач. Поступила 21.10.1959 г. в лор-клинику по поводу двустороннего хронического среднего отита. Гноетечением из ушей страдает с семилетнего возраста, после кори. В 1932 г. была произведена радикальная операция на правом ухе по поводу обострения хронического гнойного среднего отита. В 1956 г. лечилась инъекциями пенициллина в связи с обострением гнойного воспалительного процесса в левом ухе... В левом ухе обнаружен тотальный дефект барабанной перепонки...
С целью подготовки к общеполостной операции с тимпано-пластикой больной назначено с 5.10.1959 г. парентеральное введение пенициллина (по 75 ООО ЕД через 4 часа). 6.10 после первой инъекции антибиотика никаких осложнений не отмечено. Однако через 2—3 минуты после второй инъекции пенициллина, произведенной через 4 часа, у больной внезапно появилась рвота, судороги, синюшность лица, затем непроизвольная дефекация и мочеиспускание, потеря сознания. Пульс на лучевых артериях не прощупывался. Срочно под кожу введены кордиамин, кофеин, лобелии и адреналин, внутривенно — строфантин с глюкозой и хлористый кальций. Однако, несмотря на все лечебные мероприятия, включая искусственное дыхание, дачу кислорода, больную не удалось вывести из бессознательного состояния, и через 10 минут она скончалась... По-видимому, массивная антибиотикотерапия, проведенная в 1956 г., вызвала сенсибилизацию организма. Вторая инъекция пенициллина явилась разрешающим фактором.
Четвертый "ужастик" (также от доктора Шантурова): анафилактический шок с летальным исходом на введение новокаина.
Больной С, 12 лет, поступил в лоротделение 10.10.1969 г. с диагнозом "хронический декомпенсированный тонзиллит" для плановой тонзиллэктомии (удаление гланд — небных миндалин). Местная анестезия проводилась 1-процентным раствором новокаина. После введения в околоминдалиновые ткани по 10,0—12,0 мл раствора анестетика мальчик внезапно побледнел и потерял сознание, произошла остановка дыхательной и сердечной деятельности. Сразу же начаты реанимационные мероприятия. Произведена интубация трахеи, искусственная вентиляция легких, непрямой массаж сердца, соответствующая лекарственная терапия. Минут через 15—20 появилось самостоятельное дыхание, восстановилась сердечная деятельность, но сознание к больному не возвращалось. Вскоре появились признаки декортикации (повреждение нейронов) головного мозга. Через сутки, не приходя в сознание, мальчик скончался.
Пятый "ужастик" (от доктора Шантурова): анафилактический шок со смертельным исходом после введения стрептомицина.
Больная А., 42 года, воспитатель детского сада, с тридцатилетнего возраста болела хроническим ларингитом. Периодически лечилась в стационаре и амбулаторно. Одновременно находилась на диспансерном учете у гинеколога по поводу воспалительного заболевания матки и яичников. Неоднократно принимала в больших дозах антибиотики и гормоны. 6.07.1980 г. была на приеме у оториноларинголога, который диагностировал у больной обострение гиперпластического ларингита. Спросив у больной, переносит ли она стрептомицин и получив утвердительный ответ, врач назначила ей стрептомицин по 250 000 2 раза в день. Однако отметки на лицевой стороне амбулаторной карты о том, что больная не переносит антибиотики, врач не заметила. В процедурном кабинете, который находился рядом с кабинетом оториноларинголога, медсестра сделала больной инъекцию стрептомицина (250 ООО ЕД), после чего, спустя несколько секунд, заметила, что ей стало плохо. Сразу же вбежавшая в процедурный кабинет на зов медсестры оториноларинголог увидела больную без сознания. Лицо у нее было отечным, губы синюшными, руки багрово-красного цвета, пульс очень слабый, дыхание поверхностное. Больную немедля уложили на кушетку, сделали ей внутримышечно инъекцию 1,0 мл 1% раствора димедрола и 1,0 мл 0,1% раствора адреналина. Затем с участием хирургов, терапевтов, реаниматологов проводилась интенсивная лекарственная терапия (преднизолон, эфедрин, хлористый кальций, эуфиллин, строфантин, бикарбонат натрия и др. внутримышечно и внутривенно), непрямой массаж сердца, искусственное дыхание. Через 6 часов больная, не приходя в сознание, скончалась.
Побочное токсическое действие ряда антибиотиков на орган слуха занимает отдельную главу в лекарственной патологии. К таким антибиотикам относятся стрептомицин, неомицин, канамицин, мономицин, мицерин, гентамицин, виомицин, ристомицин, ванкомицин и другие. Сотни тысяч детей во всем мире, если не миллионы, буквально пожертвовали своим слухом ради развития производства антибактериальных препаратов с ототоксическим побочным действием. У них при лечении различных воспалительных заболеваний наступила тотальная необратимая глухота или тугоухость высокой и средней степени. Врачи И. Л. Кручинина и В. П. Поддубный в 1974 году изучали причины слуховых нарушений у 717 детей в возрасте от 4 до 14 лет. Было установлено, что в 51,3% случаев тугоухость у них явилась следствием применения ототоксических антибиотиков. Пора Минздраву требовать от производителей синтетических сильнодействующих фармпрепаратов ставить на их упаковках предупреждающую надпись: "Лечение таблетками опасно для вашего здоровья".
Печальные примеры лечения слухоповреждающими лекарствами составляют шестой "ужастик" (от доктора А. Г. Шантурова).
Ира Б., 6 лет, в возрасте 1 года перенесла пневмонию, лечили мономицином (50 000 ЕД 2 раза в день) и канамицином (90 000 ЕД 2 раза в день) внутримышечно в течение 7 дней. После лечения перестала слышать и говорить. Глухота. Обучается и воспитывается в специальном детсаду для глухих детей.
Андрей А., 7 лет, получал в шестимесячном возрасте 20 дней стрептомицин, неомицин и другие антибиотики по поводу двустороннего отита. Дозировка неизвестна. Мальчик потерял слух, речь не развивалась.
Игорь В., 4 года, в роддоме по поводу респираторной инфекции получал в течение 7 дней мономицин по 25 000 ЕД 4 раза в день. В возрасте 1 года родители заметили, что ребенок не реагирует на звуки. Проведено обследование. Диагноз — глухота.
Катя Б., 6 лет, в месячном возрасте по поводу двустороннего гнойного среднего отита в течение 5 дней внутримышечно получала стрептомицин. Исход — глухота.
Вова Л., 4 года, в десятимесячном возрасте перенес острый гнойный средний правосторонний отит, осложненный антритом. Была произведена антротомия. Выздоровление. Неоднократно болел пневмонией. В 1984 г. находился в стационаре по поводу обострения пневмонии, получал гентамицин. На третий день лечения ребенок перестал реагировать на звуки. Гентамицин был отменен. Развилась полная глухота на оба уха. Обучается и воспитывается в детском саду для глухих детей.
Саша К., 4 года, страдает хронической пневмонией, неоднократно лечили стрептомицином и канамицином. Результат: нейросенсорная тугоухость III степени, резкое нарушение речи. На практике было установлено, что поражение кохлеовестибулярного аппарата (орган слуха и равновесия) может вызывать большое число других антибактериальных препаратов.
Другая область, где фармацевтические препараты — ксенобиотики принесли миру массу трагедий, — акушерство и гинекология. Ежегодно на земле сотни миллионов беременных женщин принимают различные лекарства, хотя хорошо известно, что среди многочисленных факторов внешней среды, способных вызывать нарушения развития плода и его уродства, фармацевтическим средствам принадлежит одно из ведущих мест. Лет 20-25 назад на нашей планете дети с различными аномалиями развития рождались каждые 30 секунд. Не сомневаюсь, что сейчас такие дети рождаются еще чаще, ведь за прошедшие годы монбланы и эвересты лекарств-ксенобиотиков стали еще выше. Напомню поклонникам фармакотерапии забытую уже трагедию XX века, связанную с талидомидом, выпущенным в 1958 году в ФРГ для повышения внутреннего комфорта у женщин во время беременности.
Дискомфорт у бедолаг — жительниц Западной Европы начался после беременности, когда они стали рожать детей с множественными уродствами, особенно верхних и нижних конечностей, ушей, глаз, внутренних органов. Как оно сейчас поживает, это многотысячное поколение "ластоногих детей"? Во время научных экспериментов и клинических наблюдений было установлено, что тератогенным (уродующим эмбрион и плод) эффектом обладают и многие другие лекарства-ксенобиотики. К ним относятся, например, противоопухолевые препараты: метотрексат, фторурацил, меркаптопурин, допан, циклофосфан, миелосан, тиофосфамид, актиномицин и другие; гормоны-глюкокортикоиды: преднизолон, кортизон, гидрокортизон и другие; синтетические половые гормоны: эстрогены, андрогены и другие; антибиотики: тетрациклин, гентамицин, канамицин, неомицин, мономицин и другие; противоэпилептические средства: триметин, дифенин; антикоагулянты: дикумарин и другие; а также инсулин, хинин, аминазин, сульфаниламиды и другие.
В свете изложенного я делаю вывод: фармакотерапия посредством синтетических, не существующих в природе химических веществ, — это тупиковое направление медицины. "У каждого врача есть свое кладбище" — афоризм врачей-аллопатов. "Вовремя постись и Богу о здравии молись" — наставление врачей-натуропатов для здоровых.
М. С. Горбачев в политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду Компартии СССР сказал о здоровье так: "Было давно и верно замечено, что здоровье не купишь в аптеке. Главное — в образе жизни человека, в том, в частности, насколько разумно и полезно он использует свое свободное время". Я никогда не был приверженцем компартии, но готов подписаться под этими словами великого лидера.
А вот как относился доктор Залманов к химиотерапии (привожу выдержки из его высказываний):
"И наивно, и малорезультативно, и даже опасно восстанавливать жизненную гармонию лишь одними химическими средствами, так как они часто увеличивают дисгармонию и нарушенное равновесие".
"99% медикаментов, ежедневно глотаемых больными, бесполезны".
"Настоящая профилактическая медицина должна избегать противоинфекционных вакцинаций".
"Сделайте арифметическое вычисление, и вы установите, что бальнеотерапия (грелки, горячие обертывания, ванны) более действенна, чем вся фармакология. Бальнеотерапия, хорошо выполненная, никогда не представляет собой опасности выращивания стойких микробов, она не наркотизирует, не отравляет".
"Сторонники внутривенных инъекций, врачи, которые в течение 40 лет вводят непосредственно в кровь различные вещества, часто весьма ядовитые, не отдают себе отчета, какое они вызывают смятение в составе крови, насколько разрушаются этими инъекциями кровяные тельца, сколько потрясений происходит в плазме, какие воспалительные процессы и явления перерождения вызываются ими в глубоком эндотелии повторно поврежденных артерий и вен. Это трагическое заблуждение продолжается уже почти полвека. Количество флебитов, тромбозов, эмболии, артериитов беспрерывно возрастает с тех пор как начали применять внутривенные инъекции".
"Если терапия остается строго медикаментозной, организм будет освобождаться от одних микробов, но останется место для других микробов. Токсические протеины останутся в организме, поражая различные области тела. Острые опасные явления болезни могут исчезнуть, но заменяются хроническими заболеваниями, нетипичными и трудноподдающимися диагностике".
"Надо дать себе отчет в том, что избыток антибиотиков во время подъема температуры убивает защитные силы организма, делает его аллергическим, на много месяцев лишая сопротивляемости".
"Лекарственной полипрагмазией подавляют острое заболевание и слишком часто тем самым создают хронические болезни. Хронические больные, дойдя до отчаяния, обращаются к травникам, знахарям".